Сэм почувствовал, что какая-то черная
  нечеловеческая тоска заползла к нему в сердце, сжав его мерзкой
  холодной лапой. Тоска была настолько щемящей, что ему
  захотелось открыть окно и завыть по-звериному на яркую круглую
  луну. Такого с ним раньше никогда не случалось, и сперва Сэм
  подумал, что, может быть, это от переутомления или от
  усталости, но тоска не проходила. И тогда он понял, что скоро
  умрет. Словно кто-то, стоя за спиной, чуть слышно шепнул ему на
  ухо: "Ты умрешь". Это чувство, как ни странно, не вызвало в нем
  ужаса и не повергло в панику. Просто стало жутко тоскливо и
  одиноко. Будто он остался один во всем мире. Хорошее
  настроение, в котором Сэм пребывал весь день, улетучилось, как
  мыльный пузырь.
   Молли не могла не почувствовать этого. Резкая перемена,
  произошедшая в Сэме, напугала ее. Он, всего час назад такой
  веселый, стал мрачным и молчаливым.
   Они лежали вечером в постели и смотрели телевизор, когда
  Молли, наконец, решила выяснить, что же все-таки его так
  встревожило.
   -- С тобой все в порядке? -- Осторожно начала она. Ей
  казалось, что Сэм совершенно не видит того, что происходит на
  экране. Он вздрогнул, оторвавшись от каких-то своих невеселых
  мыслей, и медленно сказал:
   -- Да. Все хорошо. Все нормально. -- Ему не хотелось
  портить ей настроение своими