рассказами о внезапном недобром
  предчувствии.
   -- Тогда в чем дело? -- Продолжала допытываться она.
   -- Ни в чем. -- Просто ответил Сэм, не желая тревожить ее.
  Да и как бы он смог описать словами черную глухую пустоту
  внутри. Равнодушную и без ликую, бессильную тоску перед тем,
  что ДОЛЖНО случиться и что исправить не во власти людей. Перед
  судьбой. Перед РОКОМ.
   -- Переживаешь, дадут ли тебе повышение? -- У Молли были
  свои понятия о причинах плохого настроения. -- Да нет, не
  особенно.
   Она поняла, что это, действительно, так. Голос Сэма звучал
  так равнодушно, что Молли опять стало не по себе.
   Какими же мелкими показались ему вопросы, волновавшие
  Молли. Нелепая суета перед всесильным ликом безразличной
  СМЕРТИ. Ей все равно, кто перед ней. Молодой или старый,
  сильный или слабый. Отговорка: "Все умрем когда-нибудь", --
  сомнительное утешение для человека, ощутившего ее могильное
  дыхание на своем лице.
   -- Ну, а что же тогда? Боишься, сможем ли мы жить вместе?
   -- Да нет. -- Вздохнул Сэм. -- Не знаю. Много вещей меня
  беспокоит. -- Попытался отговориться он. -- Я иногда думаю,
  вдруг все исчезнет? Знаешь, когда в жизни происходит что-нибудь
  хорошее, всегда страшно: не сон ли это. Я боюсь это потерять. И
  Молли, глядя ему в глаза, сказала: -- Я люблю тебя, Сэм. Я,
  правда, тебя люблю.