ски
  скользнула на ее место новая. Лиричные мягкие звуки блюза
  поплыли по квартире, заползая во все уголки, унося прочь
  тревоги, навевая воспоминания, и успокаивая.
   Великий Пресли пел о неразделенной любви. Молли, сидя на
  полу у вращающегося гончарного круга, заканчивала свою новую
  работу -- высокую, тонкошеюю глиняную вазу. Она уже была почти
  готова, но Молли раз за разом что-то переделывала и дополняла,
  придавая глине новую форму. Под ее тонкими сильными пальцами
  ваза то удлинялась, то, наоборот, становилась чуть короче.
  Возможно, кому-то ваза понравилась бы именно такой, какой она
  была в данный момент, но Молли казалось, что она недостаточно
  точно выражает ее душевное состояние. Ей хотелось, чтобы эта
  ваза несла в себе то волнение, которое она -- Молли --
  чувствовала весь сегодняшний вечер.
   Увлекшись работой, она не слышала, как Сэм тихо спустился
  вниз и встал за ее спиной, с удивлением разглядывая вращающуюся
  на круге, хранящую бороздки от пальцев влажную блестящую глину.
   В этой вазе было что-то тревожное, порождающее неясные
  ассоциации, вызывающие приступ легкого беспокойства, словно
  глядя на нее, ты прикасаешься к чему-то запретному, очень
  личному.
   -- Что ты делаешь? -- Тихо спросил он. От звука его голоса
  Молли вздрогнула, чуть не смяв пальцами почти завершенную, уже
  нравящуюся