унда. --
  Жестко заявил Сэм. Он прочел заметку и понял, что критики очень
  осторожно отнеслись к новому имени. Нельзя сказать, что ее
  ругали, но и не хвалили. Этакий снисходительный тон. Мол,
  поглядим, что ты еще сделаешь, малышка. -- Там критики -- это
  молокососы, которые только что закончили школу искусств.
   Они свернули в темную улицу. Можно было бы и обойти ее, но
  тогда пришлось бы делать крюк в три квартала. И они, когда
  ходили в театр, а случалось это довольно часто, всегда
  возвращались одной и той же дорогой, через эту самую темную
  улицу. Здесь, конечно, горели фонари, но их было настолько
  мало, что от света, казалось, становилось только темнее.
   -- Этой газете, между прочим, сто восемьдесят лет. --
  Продолжала разговор Молли.
   -- Да наплевать сколько ей лет. Я все равно читаю там
  только про спорт. -- Сэм замолчал. Несколько минут они шли, не
  разговаривая.
   "И чего я так набросился на эту газету? -- Подумал он. --
  Черт, как бестолково получилось".
   Молли шла размеренным шагом, глядя себе под ноги, и Сэму
  показалось, что она обиделась. Он ошибался, она просто думала.
  -- Твои работы прекрасны. -- Мягко, словно извиняясь, сказал
  Сэм. -- Какая разница, что там думают другие? Главное, что я
  думаю. А я думаю, что они просто великолепны.
   Он опять замолчал, и в наступившей тишине