лика.
   Даже не сомневайся - однажды утром ты проснешься и поймешь, что остался
  один. А может быть, это случится пьяным вечером в кабаке, или днем в
  автомобиле, или где-нибудь еще, неважно. Но ты почувствуешь - день пришел.
  Многие пугаются, а некоторые настолько сильно, что до самого конца
  остаются чрезвычайно общительными людьми. К навязчивости и развязности
  следует относиться терпимо - за ними прячется испуг, симпатияное детское
  чувство.
   Но пугаться, право, не стоит. Одиночество не сделает твою жизнь хуже
  или лучше, просто оно сделает ее другой, и некоторым вещам придется
  научиться".
   Михаил Степанов выключил двигатель своей потрепанной "шестерки", вышел
  из машины и потянулся, разминая затекшую спину.
   "Ладно, философские раздумья оставим для обратной дороги, - решил он,
  вглядываясь в ряд темных, тихих домов. - Вряд ли Питон склонен обсуждать
  подобные темы, да еще ночью".
   Здесь, в Кратово, он был последний раз года три назад. За это время
  мирный привычный ландшафт дачного поселка претерпел существенные изменения
  - правая сторона улицы была зверски разворочена строительной техникой, и
  на месте старых дач красовались три причудливых сооружения новой русской
  архитектуры. Два особняка изобиловали арками, башенками, эркерами и
  портиками, третий же был лаконичен и строг, как провинциальная тюрьма.
   Сходство с исправительным учреждением подчеркивали массивные кованые
  решетки, установленные