а
  парковочной площадке, выложенной брусчаткой красноватого гранита,
  окончательно подпортил настроение.
   Полугектарный участок был разбит на манер английского парка -
  геометрически правильные газончики, стриженые шарообразные кусты
  барбариса, ровные дорожки, посыпанные весело поблескивающей гранитной
  крошкой. Недалеко от дома Елизаров заприметил теннисный корт.
   - Клубничку, стало быть, не выращиваешь? - спросил он.
   - Какой из меня Мичурин! - рассмеялся Гущин. - Я одно только место
  знаю, где вся эта ботва здорово растет, вплоть до ананасов. Рынок
  называется. Здесь недалеко.
   - Спортом увлекаешься? - Елизаров кивнул в сторону корта.
   - Да, пришлось вот на старости лет у сетки поскакать. Как пацан,
  ей-богу! Положение обязывает.
   А воообще-то я больше в преферанс... Ну ты же знаешь.
   Елизаров молча кивнул. Генерал был картежником заядлым, это точно.
  Когда-то в гэбэшном санатории под Бердянском знаменитые чемпионаты сутками
  шли, Гущин всегда среди фаворитов оказывался. "Тренировка аналитических
  способностей на выносливость", - так он оправдывал свою преданность игре.
   Комната, в которую генерал провел своего гостя, отчасти напоминала
  кабинет, отчасти тренажерный зал - дорогая офисная мебель и компьютер
  мирно соседствовали с хитроумными штуковинами, явно предназначеными для
  удаления излишков жира из организма.
   - Да ты и впрямь в чемпионы собрался! - удивился Елизаров.
   - Это девки