рога спросил Илья Станиславович. - Да где ж ему быть? - Невесело усмехнулась домработница:
   - Ужрамшись, дрыхнет. После ухода Бешеного Вектор Даценко начал целенаправленно напиваться. После первой бутылки страх за свою жизнь ослаб. К окончанию второй пришла блаженная безмятежность. Писатель забыл даже по какому случаю он напился, начал горланить блатные песни, чем перепугал Васильевну, которой показалось что её подопечный покалечился и теперь зовет на помощь. Убедившись в полной сохранности тела Вектора, чего нельзя было сказать о прочих, более тонких материях, Васильевна на собственной спине, который раз! отволокла его в спальню. Обнаружив себя в кровати, Даценко понял - надо спать, что и сделал к удовольствию домработницы. Пройдя в спальню, Илья Станиславович несколько минут смотрел на зарывшегося в шелковые простыни автора. Тот мирно посапывал и дергал во сне ногой, как бы отбрыкиваясь от неприятных сновидений. - С чего это он так? - Тихо спросил Курбский. - Да приходил тут к нему!.. - Громко начала жаловаться Васильевна, но Илья Станиславович оборвал её крики:
   - Тише... - Да, - Домработница теперь говорила громким шепотом:
   - Приходил к нему один. Небось такая же странь, как и этот. Весь половик в прихожей изгваздал! Высокий, а рожа такая недовольная. Два языка сожрал. - А о чем они говорили?
   - Да кто ж их знает? Они при мне-то молчок. Тайны какие-то у них. Нельзя мне было слушать... Я на кухне телевизор смотрела. Там... Не обращая внимания на вываливаемые на него кучи бессмысленных подробностей, Курбский направился в гостиную. Сервировочный столик давно был убран, но на кресле лежали два одинаковых диктофона. Даценко хотел было спрятать обе записи, но Васильевна не дала ему это сделать. Посмотрев на счетчики ленты, в одном было больше, во втором меньше, Илья Станиславович, не долго думая сунул оба аппаратика в карман и вышел в ночь. Через десять минут он уже был в редакции.
   Не заходя в свой кабинет, Курбский сразу пошел в компьютерный цех. Там допоздна сидели несколько