ваясь на угомонившегося быкодава и вытянувшихся по струнке охранников, и по усыпанной толченым кирпичем подъездной дорожке вырулила к дому. Из раскрытых двустворчатых дверей, к которым вела широкая пологая лестница белого мрамора, доносилась музыка и невнятный гул голосов. Мне все еще было не по себе от негостеприимной встречи. Откуда-то сбоку чертом выскочил молодой набриолиненный красавчик в короткой красной курточке и таких же кровавых брюках с золотыми лампасами. Он мгновенно распахнул передо мной переднюю дверцу "БМВ" и с вежливой улыбкой на лукавых устах склонился в выжидающем полупоклоне.
   - Выходи, - скомандовал Владик. - Машину он сам запаркует.
   Мы вылезли из машины и направились ко входу в особняк.
   Легкий ветерок шелестел в кустах, ерошил волосы и доносил сильный пряный аромат отцветавших роз. На ходу я оглянулась. Действительно, краснокурточный ловелас уже отгонял машину на стоянку. Чудеса нового русского сервиса продолжались. И я, сразу почувствовав себя белой женщиной, выпрямилась и гордо пошла рядом с Катериной за Владиком по мраморным ступеням в белоснежный особняк. Все мои испуги и страхи тут же улетучились.
   А напрасно.
  
  ***
  
   Мы вошли в огромный холл, потом в не менее гигантскую гостиную и тут же окунулись в круговращение холеных разновозрастных мужиков в смокингах, молоденьких и не очень женщин, увешанных драгоценностями, улыбчивых официантов и негромкой музыки, доносившейся повсюду из невидимых динамиков. Здесь было не менее полусотни гостей. Владик знакомил нас с какими-то людьми, имена которых тут же улетучивались из моей головы, а я вежливо улыбалась в ответ, изрекала ничего не значащие реплики и пыталась понять, что же все-таки здесь происходит и кто здесь собрался. На мой негромкий вопрос Катерина прошептала, что хозяин этой фазенды, приятель Владика, сегодня отмечает какую-то торжественную дату, а какую конкретно - она толком и сама не знает. В общем - прием. А потом должен быть