произвольно подогнулись, но он удержал меня. И я поняла, стоит ему захотеть, я отдамся ему прямо и немедленно на этом восхитительном пушистом ковре, наплевав на приличия, на девичью гордость, на все на свете. Отдамся - и гори оно все синим пламенем!
   Скорее всего, именно так и случилось бы, но в самый неподходящий момент из его смокинговой груди раздался тоненький пищащий звук. Я сначала не поняла, что это. Он мягко отстранился от меня.
   - Извини, ради Бога, - улыбнулся он и достал из внутреннего кармана миниатюрную складную трубку мобильника.
   Раскрыл ее, нажал кнопку и поднес к уху. Я не отпускала его. Он прислушался к бормотанию в трубке. Лицо его на мгновение омрачилось, но тут же вновь озарилось мягкой улыбкой.
   - Сейчас, - произнес он в трубку коротко. Сложил ее и сунул в карман.
   - Извини, но мне нужно на минуту отлучиться, - сказал он. - Дела, к сожалению. Поскучай здесь, я скоро вернусь.
   - Надеюсь, что скоро, - сказала я и быстро поцеловала его в уголок рта.
   Я нутром чуяла, как от него исходит желание, - точно такое же по термоядерной мощности, как и то, что сжигало сейчас мое сердце, спинной мозг, и естественно, еще кое-что. Красавец Антонио запал на меня и жутко хотел трахнуть - не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться обо этом.
   Он бесшумно прошел по ковру и скрылся за неприметной низенькой дверцей в дальнем углу каминной. А я с превеликим трудом перевела дыхание и постаралась хоть немного придти в себя. После этого поцелуя сидеть я просто физически не могла - слишком много адреналина выплеснулось в кровь. Поэтому я неосознанно заметалась по комнате и в какой-то момент, совершенно машинально, очутилась возле горящего камина.
   На широкой и длинной каминной полке стояли разные забавные фарфоровые безделушки, вазочки с букетиками из искусственных цветов и два десятка цветных фотографий в серебряных рамках. Я пригляделась к фотографиям и глазам своим не поверила. На