час, сейчас выбежит из дверей дома мой красавец вместе со своими чиканос и изрешетят они меня из пистолетов и автоматов прямо здесь, на холодном мраморе, не обращая внимания на последнее желание осужденной и оставив бедную девчушку без отпущения грехов. Спасения ждать было неоткуда и я даже тихонько заскулила от полной безнадеги.
   Видок у меня был, наверное, еще тот.
   Потому что давешний краснокурточный мальчонка, бесшумно возникший из осеннего пространства, несколько удивленно приподнял брови, глядя на мое безумное лицо. Тем не менее он никак не откомментировал мое появление в несколько растерзанном виде: сказалась выучка.
   - Подать вашу машину? - вежливо осведомился он.
   - Какую машину, мудак?! - рявкнула я.
   - Вашу э-э-эээ...мадемуазель, - растерялся услужливый бой. - На которой вы приехали.
   В голове у меня что-то щелкнуло, и я, наконец, увидела путь к своему избавлению от лап мафии.
   - Конечно подать! - завопила я, как укушенная песчаной змеей. - Скорее подать! Мне уезжать срочно надо! У меня в Москве любимого дедушку только что кондратий хватил! Давай ее сюда немедленно!
   Мальчонку словно ветром сдуло. Прости меня милый дедуля, безвременно усопший десять лет назад, - мысленно покаялась я, стремглав бросаясь к владикиной "БМВ". На ней мой нечаянный спаситель уже аккуратно подъезжал к лестнице. А уж как Катерина с Владиком будут без тачки выбираться из этого осиного гнезда - я даже и не подумала. В тот момент я беспокоилась только за собственную шкуру.
   Я едва не сбила с ног растерявшегося боя, прыгнула за баранку и с ходу дала по газам. Взвыли покрышки, провернувшись на месте, я крутанула руль, и машина понеслась к воротам. Они стремительно приближались. Не буду останавливаться - отчаянно решила я: снесу к чертовой матери и ворота, и жлобов, и псину поганую вместе с ними. Я уже почти зажмурила глаза в ожидании неизбежного хлесткого удара и звона разбитого стекла, и воплей, и стрельбы,