ик отполз в сторону от
  парящей лужи, глядя назад, туда, где за машущими ветвями сосен скрылся дом.
  Лицо его обожгло морозом, и он подумал, останется ли в живых отец. Почему
  Мама в него выстрелила? Папа так любил их, а она в него выстелила. Нет,
  только нехороший человек мог поступить так!
   - Папа! - позвал мальчик, услышав в ответ лишь голос ветра, словно
  издевательски копировавшего человеческий голос. Веки мальчика были тяжелы
  от инея.
   - Папа! - Его детский усталый голос стал хриплым.
   Но тут мать с трудом поднялась на ноги, снова заставляя его идти, хотя
  он и пытался вырваться. Она яростно тряхнула его - белые полосы замерших
  слез окаймляли ее лицо, как белая оторочка на вышивке, и прокричала:
   - Он мертв! Ты понимаешь? Нам нужно бежать, Андре, чтобы спастись, мы
  должны бежать!
   Услышав эти слова, мальчик понял, что она наверняка сошла с ума. Папа
  серьезно ранен, это так, потому что она выстрелила в него, но Папа был еще
  жив. Нет, нет! Он там, дома, ждет.
   И в это мгновение свет пронизал полог тьмы. Из трубы валил дым. Они
  увидели придавленную снегом крышу. Они бросились бежать к этим огням,
  спотыкаясь, с трудом переставляя окоченевшие ноги. Женщина что-то бормотала
  про себя, истерически смеялась и все сильнее тащила мальчика за руку.
  Мальчик из последних сил сопротивлялся ледяным пальцам мороза, сжимавшим
  его горло.
   "Ложись, - шептал ему на ухо ветер, теперь дувший в затылок, - ложись
  прямо здесь и спи, эта женщина