ра зеленых игральных костей.
   Когда водитель мотоцикла вошел в обширную комнату, где в жарком
  воздухе стлался сигаретный дым, все шестеро мужчин, находившиеся там - трое
  играли в карты, двое у бильярдного стола, один за стойкой бара - подняли на
  него глаза и замерли. Мотоциклист-альбинос по очереди ответил на каждый
  взгляд, потом сел на один из табуретов у стойки, и кобра на его спине в
  полумраке комнаты показалась цветовой вспышкой. После нескольких секунд
  тишины один из игроков ударил кием по бильярдному шару. Удар прозвучал,
  словно выстрел...
   - А, дерьмо! - воскликнул один из игроков, широкоплечий мужчина в
  красной клетчатой рубашке и пыльных "левисах", которые не меньше сотни раз
  побывали на колючей проволоке. У него был тягучий техасский выговор. - По
  крайней мере, я подпортил тебе удар, а, Метти?
   - Ну, в самом деле, - согласился Метти. Ему было под сорок, и состоял
  он, казалось, из одних ног и рук. Кроме того, у него были рыжие волосы и
  нахмуренный лоб, блестевший от пота из-под грязной ковбойской шляпы. Он
  медленно жевал зубочистку, стоя у самого стола и не спеша оценивал
  положение шаров, одновременно поглядывая на этого странного белесого типа
  углом глаза.
   Владелец бара, полный мексиканец с татуированными предплечьями и
  черными глазами, которые словно были придавлены тяжелыми веками, двинулся
  вдоль стойки бара, следуя за мокрой тряпкой, которую его ладонь толкала
  вперед.
   - Чем могу? - спросил он альбиноса и взглянул