, что это слово может
  запереть дверь на некоторое время и удержать Папу внутри, оставив секрет
  снаружи.
   "Это нечестно! Нечестно!" - Мальчик тоже никак не мог успокоиться,
  глядя на расстроенную Маму.
   Наконец Мама замолчала, как бы смирившись с тем, что Папу уже не
  остановишь.
   А когда она умолкла, Папа резко протянул руку и снял с полки над
  дверью двухстволку. Он с хрустом открыл затвор и вогнал в обе камеры
  патроны и вновь аккуратно щелкнул затвором. Затем он обнял Маму, поцеловал
  ее и пробурчал: "Я люблю тебя". Мама плотно прижалась к нему, как осенний
  листок несомый ветром. Тут в дверь постучал Джозеф и крикнул : "Эмиль,
  можно выезжать!"
   Еще мгновение Папа прижимал Маму к себе, потом поднял ружье, которое
  приобрел в Будапеште, и отворил дверь, сбросив с дужки засов. Он на миг
  застыл на пороге, окружаемый снежинками, влетевшими в помещение со двора.
  Этот миг показался всем веком.
   - Андре! - сказал он, и мальчик вздернул голову. - Ты будешь
  заботиться о Маме и о том, чтобы эта дверь оставалась на засове. Ты
  понимаешь?
   - Да, Папа.
   Отец стоял в дверном проеме, на фоне побледневшего неба и дальних
  красных зубцов гор. Он посмотрел на жену и тихо произнес три слова.
  Разобрать их было трудно, но мальчик уловил смысл, и сердце его вдруг
  забилось.
   - Следи за моей тенью, - сказал Папа.
   Когда он шагнул за порог, на том месте, где он только что стоял, завыл
  ноябрьский ветер. Мама стояла на пороге, на том месте,