местности по-прежнему помогала торговым и грузовым судам выходить
  из пролива. Мур на несколько градусов изменил курс, и вскоре маяк, как
  и следовало, оказался за его левым плечом, а верфь - за правым. Он
  выключил мотор, наклонился и бросил за борт легкий якорь. Загремела
  ручная лебедка, разматывая веревку. Когда веревка замерла, Мур понял,
  что не ошибся; он был сейчас на самом краю Бездны, в пятидесяти футах
  от дна, и именно здесь оно неожиданно обрывалось в бесконечность.
   Мур перебрался на корму, где лежали акваланг и баллон с
  воздухом, уселся, почти убаюканный медленным покачиванием ялика на
  волнах, скинул плетеные сандалии и снял защитно-зеленые штаны. Под
  ними были темно-синие плавки. Мур натянул хлопчатобумажную
  футболку, чтобы ремни не слишком натирали плечи, повернулся к
  снаряжению, надел на спину баллон с воздухом и тщательно проверил,
  надежно ли затянуты ремни. И оглядел район Бездны.
   Он смутно различил вдали темнеющие массивы суши - Чоклет-
  Хоул, Сэнди-Ки, Старфиш-Ки. Они были намного меньше Кокины -
  длинные отмели жарких пляжей, окаймленных зарослями пальм, и
  только на одном из трех ближайших клочков суши, Чоклет-Хоул, была
  деревня, крохотный поселок, в котором насчитывалось всего пятьдесят
  человек, занимавшихся ловлей и продажей зеленых морских черепах
  огромным промысловым судам, закупавшим местную островную
  продукцию. Здесь, на морском просторе, дул довольно сильный