бриз. Подставив ему лицо, Мур обшаривал взглядом огромное
  пространство лиловой воды над великими глубинами.
   Лишь немногие рыбаки заплывали сюда: обычно все старались
  держаться поближе к Кокине или ловили щук и альбатросов на отмелях
  чуть южнее этого места. В Бездне живут призраки, утверждали суеверные
  старики-островитяне. Многие божились, что видели там странные вещи.
  Там, в самом сердце Бездны, покоилось то, что их так пугало, - призрак
  огромного торгового судна, пылающий неземным изумрудным
  пламенем. У его бортов шипела вода, в предрассветных сумерках
  разносились стоны погибшей команды. Мур скептически относился к
  подобным вещам, однако порой ему казалось, что это не только досужие
  разговоры, порожденные действием скверного рома или пива "Ред
  страйп". Достаточно было заглянуть говорившим в глаза, чтобы
  поверить.
   Но сейчас, в светлый ясный полдень, под жарким синим шатром
  бескрайнего неба ему не верилось в привидения. По крайней мере в те,
  что не плавали на поверхности.
   Посмотрев на свое отражение в воде, Мур вдруг увидел глаза
  своего отца - искрящиеся умом и осторожностью, синие, как карибские
  глубины. По дороге на острова из Европы он стал отращивать бороду, и
  с корабля на кокинский берег сошел поджарый мускулистый брюнет с
  курчавыми волосами до плеч, бородатый и загорелый. В ноябре Муру
  исполнилось тридцать четыре года, но никто из водивших с ним
  знакомство в Балтиморе,