тало сто человек, в две смены. Работы было полно, условия -
  тяжелейшие, но люди знали, ради чего надрываются. Все это были
  сильные, крепкие островитяне, едва ли не от рождения наделенные
  трезвым и здравым представлением о том, что представляет собой
  маленький траулер и как устроены более крупные и сложные корабли со
  стальной обшивкой. Они постигли искусство быстро латать пробоины и
  пускать в дело все имеющиеся под рукой материалы, чтобы совершенно
  безнадежное на первый взгляд судно вновь было готово к походу. Они
  могли с закрытыми глазами разобрать и снова собрать судовой
  двигатель, починить штурвал, восстановить разбитый корпус парусника
  или рыбачьего судна и, поплевав на кусок проволоки, запустить
  заглохший мотор ялика.
   Но одни погибли, обслуживая военные корабли в зоне боевых
  действий, где те были прекрасной мишенью для врага, а другие, и таких
  было много, сразу после войны уехали с Кокины в поисках более
  высокооплачиваемой работы. Теперь почти на всей верфи царило
  запустение. Склады пустовали. Из двух деревянных строений с
  двускатными жестяными крышами - сухих доков - использовалось лишь
  одно, да и то только в тех случаях, когда требовалось подлатать или
  более серьезно отремонтировать суда покрупнее. Прочие постройки,
  поставленные в свое время английскими моряками для того, чтобы
  подбитым военным кораблям было где ждать ремонта или буксира,
  медленно разрушались под действием