е отошел. Я знал, что
  буря многое очистит от донного песка, но ничего подобного себе не
  представлял.
   Несколько мгновений констебль молчал, осматривая широкие
  палубы лодки. Потом сказал:
   - Посудина времен второй мировой, я бы так сказал. Никаких
  опознавательных знаков. Английская, американская, итальянская,
  немецкая - кто знает?.. В войну тут много кто рыскал. Ну ладно. Раз уж
  она всплыла, надо с ней что-то делать. Нельзя оставлять ее здесь, но и
  рисковать жизнью ради...
   Снова послышался оглушительный лязг железа. Кип перегнулся
  через фальшборт, полагая увидеть островитян, вопреки его
  распоряжению тянущих из воды толстый трос. Но все стояли там же, где
  и прежде, на носу лодки, и о чем-то тихо говорили. Неожиданный звук
  испугал их, они повернули головы к констеблю и боязливо уставились на
  него, плотно сжав губы. Прочие оставались на траулере, предпочитая
  смотреть и слушать оттуда.
   А вокруг разносился гулкий глухой рокот, словно кто-то со все
  возрастающей настойчивостью и лихорадочной энергией колотил по
  железу.
   Кто-то в страхе закричал; стоявшие на носу лодки люди начали
  пятиться прочь от боевой рубки. Они двигались в сторону сходней, к
  спасительному баркасу. Мур почувствовал, как по спине у него пробежал
  холодок.
   - Что за черт?..
   - Уходите оттуда! - закричал с траулера какой-то бородач.
   - Это же море! - громко сказал Кип, чтобы услышали все. - Это
  просто море шумит! Что