редстоящей рыбалки. Их ножи были в крови.
  Работая, они время от времени поглядывали на странный объект,
  застрявший среди рифов.
   - Что это? - спросил у Мура негр с блестящим золотым зубом во
  рту. Он покосился на риф. - Повезло кому-то, большую рыбину поймал...
   - Верно, - отозвался Мур. - Рыбка чертовски большая.
   - Мур! - окликнул человек в темном костюме, пробираясь между
  штабелями ящиков и контейнеров, сохнущими сетями и бочками с
  рыбьими потрохами, облепленными мухами.
   Кип следом за приятелем вышел навстречу мэру. Нюх у Рейнарда
  был, как у ищейки: стоило произойти чему-нибудь такому, что Кип
  представал не в лучшем свете, и мэр оказывался тут как тут.
   - Откуда это? - поинтересовался Рейнард у Мура, глядя поверх
  плеча Кипа на силуэт лодки у Кисс-Боттома. Мэр щеголял в чистом,
  опрятном костюме, но тугой узел темно-синего галстука был вывязан из
  рук вон плохо, а воротник и рукава рубашки заметно обтрепаны. Когда
  он хмурился, морщинки у носа и ниже редкой седой шевелюры
  превращались в глубокие трещины, отчего лицо Рейнарда приобретало
  сходство со старым написанным маслом портретом.
   - Боже милостивый! - воскликнул он, не глядя ни на хозяина
  гостиницы, ни на констебля. - Вы знаете, что это такое?
   - Она всплыла из Бездны, - ответил Мур. - И - да, я знаю, что это...
   - Она открыта? - повернулся мэр к Кипу.
   - Нет.
   - Похоже, застряла? Благодарение Господу, что она не пришла в
  гавань,