глаза Томаса, словно никак не хотел поверить в то, о чем ему
  толковал этот человек. Волнуясь, он заговорил по-французски.
   - Как это может быть? - тихо спросил он, не ожидая ответа, и
  заметно ссутулился, поник, на спине выступили острые лопатки. - Нет,
  нет. - Снаружи, в гуще спасительных ветвей, крикнула птица. - Белый? -
  переспросил он наконец.
   - Совершенно верно.
   - Оставьте меня в покое. Пожалуйста. Я хочу, чтобы вы сейчас
  ушли и на некоторое время оставили меня в покое.
   Томас не двинулся с места и стоял, моргая, обеспокоенный тем,
  что его слова чем-то обидели старого священника.
   - Пожалуйста, - снова попросил его преподобие, отворачиваясь от
  Томаса.
   Томас попятился к выходу. Его преподобие уходил по проходу
  между рядами длинных деревянных скамей к двери за хорами. Полумрак
  поглотил его. Томас помедлил на пороге, потом распахнул дверь и
  зажмурился от яркого света. Не оглядываясь, он быстро вышел из
  церкви.
   В своей убогой, тесной келье его преподобие зажег свечу и
  посмотрел, как язычок пламени вытянулся в длинное белое острие.
  Потом снял с полки буфета черный ящичек и положил перед собой. Из
  кармана появился маленький ключ; священник отпер ящик и стал
  разглядывать его содержимое: белую кроличью лапку, пузырек с темной
  жидкостью, какие-то темные зерна в бумажном пакете, серебристые
  свечи, очки с затемненными стеклами. Наконец он нашел то, что искал.
  Есть. Вот оно.
   Черная