я с Кларой и ее мужем еду к ним на дачу, где _завтра_
  должна с ними проститься. И вот уже час, как они уехали, - прибавила она,
  смеясь и опуская голову, - а завтра... проведя _последний_ вечер с нею
  (она снова сжала его руку)... завтра утром она отвезет меня на станцию,
  где я встречу Урсулу, которую я послала вперед к тетке... О, у меня все
  предусмотрено! Возьмем билеты... Узнать нас невозможно! Ах, а вдруг в
  гостинице спросят наши фамилии? Я уже забыла...
   - Господин и госпожа Дюрю.
   - Ах, нет! Только не Дюрю! В пансионе был сапожник по фамилии Дюрю.
   - Ну, тогда Домон?..
   - Домон.
   - Превосходно. Только у нас ничего не будут спрашивать.
   Раздался звонок, двери зала отворились, и молодая женщина, не поднимая
  вуали, устремилась со своим спутником к вагону первого класса. Второй
  звонок - и дверца купе захлопнулась за ними.
   - Мы одни! - радостно закричали они.
   Но почти в то же мгновение человек лет пятидесяти, одетый в черное, со
  скучающим и важным видом вошел в купе и расположился в углу. Паровоз дал
  свисток, и поезд тронулся.
   Молодая пара, сев как можно дальше от неприятного своего соседа, начала
  говорить вполголоса, да еще вдобавок, из предосторожности, - по-английски.
   - Сударь, - проговорил их спутник на том же языке, но с более чистым
  британским акцентом, - если у вас есть секреты, вам лучше было бы не
  говорить их при мне по-английски. Я англичанин. Мне очень жаль, что я вас
  стесняю, но в другом купе