икак не мог
  войти в скважину.
   - Старый солдат, а дрожишь! - промолвил Карл, пожимая плечами. - Ну же,
  граф, отоприте дверь!
   - Государь! - сказал граф, отступив на шаг. - Повели мне ваше величество
  идти прямо на жерло датской или немецкой пушки, я без колебаний исполню ваш
  приказ. Но вы требуете, чтобы я бросил вызов силам ада. Король вырвал ключ
  из рук сторожа.
   - Я вижу, - произнес он презрительным тоном, - что должен действовать
  сам. И, прежде чем спутники могли помешать ему, он открыл тяжелую дубовую
  дверь и вошел в зал со словами "Да поможет нам Бог!" У его спутников
  любопытство пересилило страх или же им совестно было предоставить короля
  его участи: они вошли вслед за ним.
   Бесчисленное количество факелов освещало огромный зал. Вместо
  старинной обивки с вытканными на ней изображениями людей стены затянуты
  были черной материей. С них в обычном порядке рядами свисали немецкие,
  датские и московские знамена - трофеи солдат Густава-Адольфа. Посередине
  бросались в глаза знамена шведские, покрытые траурным крепом. Все скамьи
  заняты были многолюдным собранием. Представители четырех сословий
  государства заседали на положенных им местах. Все были в черном, и это
  множество человеческих лиц, казавшихся на темном фоне лучистыми, настолько
  слепило глаза, что ни один из четырех свидетелей необычного зрелища не смог
  найти в этой толпе ни одного знакомого лица. На возвышении стоял трон, с
  которого король обычно обращался к собранию, и на нем они увидели
  окровавленный