азовое заведение, которое не посещали почти
  шесть лет, и слушали удивительного голубоглазого негра, Дикстера
  Гордона, дувшего в свою трубу почти до двух утра. На следующее утро мы
  проснулись с неприятными ощущениями в желудке и головной болью и не
  могли полностью поверить в то, что произошло. Самым невероятным было то,
  что мой заработок поднялся до восьми тысяч долларов в год, хотя мы
  перестали верить в возможность такого повышения.
   Фирма послала меня на шесть недель в Копенгаген, и когда я вернулся,
  то узнал, что Джон Хенрахен - один из постоянных посетителей 249Б - умер
  от рака. Был произведен сбор средств для его жены, которая оказалась в
  трудном положении. Меня уговорили заняться подсчетом собранной суммы и
  оформлением банковского чека. Набралось больше десяти тысяч долларов. Я
  передал чек Стивенсу и предполагаю, что он отослал его по почте.
   Так уж случилось, что Арлин Хенрахен была членом театрального
  общества Эллен, и Эллен рассказала мне через какое-то время, что Арлин
  получила анонимный чек на десять тысяч четыреста долларов. К чеку
  приложена короткая и загадочная записка: "От друзей вашего мужа Джона".
  "Разве это не самая удивительная вещь, которую ты когда-либо слышал в
  жизни?" - спросила меня Эллен.
   "Нет, - сказал я, - но, по-видимому, она входит в первую десятку. У
  нас есть еще клубника, Эллен?"
   Прошли годы. Я обнаружил наверху в 249Б множество комнат: кабинет,
  спальню, где гости иногда оставались на ночь