сяце того года я увидел нового пациента - женщину, которую я
  буду называть Сандра Стенсфилд, что почти соответствует ее настоящему
  имени. Это была молодая женщина, с бледной коей, утверждавшая, что ей
  двадцать восемь лет. После осмотра я понял, что на самом деле она была
  на три-четыре года моложе. У нее были светлые волосы, изящная фигура и
  высокий рост - около пяти футов и восьми дюймов. Ее можно было бы
  назвать красивой, если бы не излишняя суровость ее черт. В ее глазах
  светился ум, а линия рта была столь же резкой и решительной как у
  каменной статуи Гарриет Уайт перед зданием больницы. Имя, которое она
  указала в карточке, было не Санда Стенсфилд, а Джейн Смит. Осмотр
  показал, что она примерно на втором месяце беременности. Обручального
  кольца она не носила.
   После предварительного осмотра, но до того, как были получены
  результаты анализов, моя медсестра Элла Дэвидсон, сказала: "Та девушка,
  что приходила вчера, Джейн Смит? Я больше чем уверена, что это
  вымышленное имя".
   Я согласился. И все же я ей восхищался. В ее поведении не было и тени
  нерешительности, стыдливости и робости. Меня поражала ее прямота и
  деловитость. Казалось даже, что и вымышленное имя она взяла по деловым
  соображениям, а не от стыда. Она как бы говорила вам: "Вы требуете имя,
  чтобы занести его в вашу картотеку, таков порядок. Что же, вот вам имя.
  Чем полагаться на профессиональную этику человека, которого я не знаю, я
  лучше положусь