в каждом квартале встречались открытые кафе, а на углу
  предлагали только что выловленных губок. Везде продавали цветы, и
  цветочные палатки сверкали самыми разными красками.
   Машина выехала на площадь Синтагма.
   Когда они проезжали гостиницу, расположенную на углу, Кэтрин
  воскликнула:
   - Остановитесь, пожалуйста!
   Шофер припарковался перед поворотом. Кэтрин почувствовала, что ей
  трудно дышать. "Мне знакома эта гостиница. Я здесь жила".
   Когда Кэтрин заговорила, голос ее дрожал.
   - Я бы хотела здесь задержаться. Не могли бы вы заехать за мной,
  скажем, через два часа?
   - Разумеется, мисс. - Шофер поспешил открыть ей дверь, и она вышла из
  машины. Жаркий летний воздух ударил ей в лицо. Ноги дрожали.
   - Вы в порядке, мисс?
   Она не знала, что ответить. У нее было впечатление, что она стоит на
  краю пропасти, готовая упасть в пугающую неизвестность.
   Она шла по улице, удивляясь толпам людей и тому гвалту, который они
  создавали. После тишины и покоя монастыря все казалось ей нереальным.
  Кэтрин вдруг обнаружила, что она направляется к Плаке, древней части Афин
  в центре города, с ее кривыми улочками и осыпающимися, изношенными
  лестницами ведущими к маленьким домикам, крошечным кафе и побеленным
  полуразрушенным строениям. Ее вел