- У меня нет ничего, - сказала Лаура, - что было бы только моим.
   - Ой, брось! - фыркнула Кэрол. - У тебя есть дом ценой три сотни тысяч
  долларов, "БМВ" и гардероб с такими шмотками, что я бы умерла, только чтобы
  запустить в него лапу! Так чего еще тебе надо?
   - Цели, - ответила Лаура, и кислая улыбка ее подруги исчезла.
   Официант подал им обед. Вскоре в ресторан вошли три женщины, одна из них
  с коляской, и они уселись в нескольких столиках от Лауры и Кэрол. Лаура
  следила за матерью - блондинкой, по меньшей мере на десять лет моложе ее
  самой, свежей и юной. Она глядела на своего младенца и улыбалась. Эту улыбку
  можно было сравнить со вспышкой солнечного света. Лаура почувствовала, как
  ее собственный ребенок зашевелился в животе - это был внезапный толчок локтя
  или колена, - и подумала, на кого он там похож, свернутый калачиком в
  распухшей розовой утробе. Его тело кормится через трубочку связывающей их
  плоти. Ее потрясала мысль, что в теле внутри нее существует мозг, который
  станет жадно впитывать знания. Что у младенца есть легкие, желудок, вены,
  которые будут нести его кровь, гениталии, глаза и барабанные перепонки. Все
  это и много больше было сотворено внутри нее и доверено ей. Новое
  человеческое существо вот-вот должно появиться на свет. Новый человек,
  кормящийся ее соками. Это было чудо выше всех чудес, и порой Лауре не
  верилось, что это на самом деле вот-вот должно произойти. Но вот - две
  недели