недели до родов. Она смотрела, как молодая мать мягко поправляет белое
  одеяльце вокруг личика младенца. Женщина взглянула на нее. Их глаза
  встретились на несколько секунд, и две женщины обменялись улыбкой узнавания
  родовых трудов, которые уже были и которые только предстоят.
   - Цель, - повторила Кэрол. - Если тебе нужна цель, то можешь помочь мне
  красить мою квартиру.
   - Я серьезно. У Дуга есть цель. Делать деньги для себя и своих клиентов.
  У него это хорошо получается. Но что у меня? Только не говори: газета. Я
  достигла почти всего, чего могла. Я знаю, что мне хорошо платят, и у меня
  уютненькое местечко. Но... - Она помедлила, пытаясь найти слова для своих
  чувств. - Это то, что может делать любой другой. Газета не прикроется, если
  меня не будет за рабочим столом. - Она отрезала кусок лососины и оставила
  его на тарелке. - Я хочу быть кому-то нужной, - сказала она. - Нужной так,
  как никто другой больше уже не может. Ты, понимаешь?
   - Пожалуй, да. - Кэрол было слегка неловко от такой откровенности.
   - Это не имеет ничего общего с деньгами или имуществом. Не дом, не
  автомобиль, не одежда - это все другое. Это - чтобы был кто-то, кому ты
  нужна днем и ночью. Вот то, чего я хочу. И слава Богу, это то, что я вот-вот
  получу.
   Кэрол приступила к салату.
   - Вот я тебе и говорю, - заметила она, мясо свисало с ее вилки, - что
  щенок обошелся бы намного дешевле. И щенки не хотят сбрить все свои волосы,
  кроме крысиного