у мест от нее. Она сказала:
   - Спасибо, но я сама возьму.
   Она взяла пакет с пола, и Горди увидел штамп магазина игрушек.
   - Что это ты делаешь? - спросил Горди. - В игрушки играешь?
   Мэри хлопнула дверью и прошла в квартиру. Горди последовал за ней, как
  она и знала заранее. В конце концов он же к ней приехал. Вчера она
  прибралась до того, как Роби так плохо себя повел.
   - Ну и странный здесь запах, - сказал Горди, когда закрыл дверь и
  повернул замок. - Ты что-то спалила?
   - Ага. Свой обед.
   Мэри унесла пакет в комнату и засунула в шкаф. Затем, вопреки своей
  привычке, включила телевизор и настроила его на канал новостей кабельного
  телевидения. Вела их Лин Рассел. Мэри нравилась Лин Рассел: выглядит как
  настоящая женщина. На экране появились легавские автомобили со своими
  глупыми мигалками, и чья-то говорящая голова сообщила, что кого-то убили. На
  простыне, покрывавшей носилки, проступила кровь и очертания тела. Образы
  были гипнотизирующими - жестокий пульс жизни. Порой Мэри часами смотрела
  Си-эн-эн, не в силах и не желая делать ничего, только лежать в кровати, как
  паразит, питающийся муками других человеческих существ. Когда она улетала на
  ЛСД, эти сцены становились трехмерными и вторгались в ее комнату, и это были
  по-настоящему классные приходы.
   Она услышала шорох пакета. Затем его голос:
   - Эй, Джинджер! Зачем это ты набрала всего этого детского питания?
   Ответ пришел к ней по дороге в кухню: