тные торсы. Всем троим было либо под сорок,
  либо чуть за сорок, но они уже успели раздаться вширь, будто настоящие
  пожилые дяденьки.
   Я открыл дверь, распахнув ее пошире, дабы не вызвать подозрения, и
  сказал:
   - Мистер Граймс? Заглянули проведать?
   - Да не совсем так, - ответил он, отпихивая меня прочь от двери и входя
  в квартиру. У меня горел только один светильник-торшер возле кресла, в
  котором недавно сидел Билли-Билли, и Граймс с минуту сердито обозревал
  полутемную комнату. Потом его прихвостни тоже вошли в дом и закрыли дверь.
  Граймс повернулся ко мне.
   - Ты знаешь шпану по имени Билли-Билли Кэнтел?
   - Конечно. Мелкий торговец. Ошивается в нижнем Истсайде.
   - Когда ты видел его в последний раз?
   - Нынче вечером.
   Они удивились. Они никак не рассчитывали на такое признание. Думали,
  что собьют меня с толку, перехитрят, как это норовят сделать все легавые на
  свете, но мне повезло: я первым сбил их с толку. Они переглянулись, потом
  опять уставились на меня, и один из незнакомых мне легавых спросил:
   - А где ты видел Кэнтела?
   - Да вон там, в прихожей, - ответил я, кивая на дверь. - С час тому
  назад. Он пришел и начал гнать тюльку, что якобы проснулся в роскошной
  квартире рядом с убитой женщиной, а я велел ему исчезнуть отсюда.
   - Никакая это не тюлька, - заявил Граймс.
   Я скорчил удивленную мину.
   - Не тюлька?
   - Он убил женщину,