вал какую-то
  одежду, звонок принялся заливаться снова. Шлепая ногами, я пошел в гостиную,
  снедаемый желанием врезать ночному гостю по физиономии.
   Когда звонят в дверь, я обычно сперва смотрю в глазок и только потом
  открываю, но сейчас я был слишком зол, чтобы осторожничать. Я распахнул
  дверь и сделал страшные глаза.
   За порогом стоял Билли-Билли Кэнтел и дергался как живая модель в
  магазине готового платья. На минуту я утратил дар речи и просто смотрел на
  него во все глаза. Билли-Билли Кэнтел - едва ли не последний человек,
  которого я ожидал бы увидеть у себя в гостях в два часа пополуночи.
  Билли-Билли - тощий плюгавый доходяга, ничтожная шпана. На вид ему можно
  дать от тридцати до пятидесяти. Он - один из тех жалких шутов, для которых
  слово "жизнь" начинается с большой буквы "Г", обозначающей героин. С
  наркотиками Билли-Билли вытворяет все, что только можно: он их покупает,
  продает, перевозит и потребляет. Он у нас числится в продавцах, работает в
  нижнем Истсайде, и я не видел его уже полгода с лишним, а в последний раз
  беседовал с Билли-Билли лишь потому, что он малость задолжал Эду Ганолезе, а
  я попросил не посылать к доходяге никого из его штатных сборщиков долгов. Я
  сам поговорил с Билли-Билли, постаравшись не сломать ему ни одной кости, и
  через пару дней наш наркофаг погасил задолженность.
   Я говорю это, чтобы вы поняли, что наши с ним пути обычно