окой пастью, ищущую добычу в водорослях на
  дне океана. Мысль о рыбе принесла приятную прохладу, и я с минуту помусолил
  ее, но потом взглянул на таксиста, и прохладе пришел конец. Парню за рулем
  было вдвое жарче, чем мне, и моя рубаха, будто проникнувшись сочувствием к
  нему, плотнее прилегла к моей спине.
   Я вошел в сторожку гаража, где мальчишка-пуэрториканец, работавший
  ночами, сидел за столом с комиксом в руках. Он улыбнулся, кивнул мне и, ни
  слова не говоря, побежал за моей машиной.
   В жаркой комнате горел яркий желтый свет. Парень оставил на столе
  раскрытый комикс, и я пролистал его, пока ждал возвращения ночного сторожа,
  все надписи в рамках были сделаны по-испански, но чтобы читать комикс, нет
  надобности учиться грамоте. Кажется, один издатель комиксов когда-то сказал:
  "Мы приспосабливаемся к обществу неграмотных". Я переворачивал страницы,
  разглядывал картинки и ждал свой "мерседес".
   Машина с урчанием скатилась с пандуса, и радостный мальчуган вылез
  из-за руля. То, что ни одна из машин в этом гараже не принадлежала ему, не
  имело для него никакого значения. Пока парень имел возможность ездить на них
  вверх и вниз по пандусам, он был счастлив. Много ли пуэрториканских
  мальчишек могут посидеть за рулем "мерседес-бенц-190"?
   Выбравшись из машины, он подержал для меня дверцу и с улыбкой объявил:
   - Все в порядке, сэр.
   - Спасибо. - Я сел за руль, и парень захлопнул