тор и поехал прочь от
  центра. Было почти шесть часов, быстро светало. Улицы приобрели унылый серый
  цвет, как бывает всегда на границе ночи и утра. По широким тротуарам Третьей
  авеню шагали немногочисленные пешеходы. Вид у них был усталый и измученный,
  машин почти не было, разве что такси. Шесть утра душного нью-йоркского
  вторника, когда блаженны только спящие.
   Я тащился по длинному отрезку Третьей авеню, то и дело останавливаясь у
  светофоров, пока не добрался до восемьдесят шестой улицы. Тут свернул
  налево, проехал через центральный парк на проспект Колумба и очутился в
  своем гараже.
   Пуэрториканский мальчишка устал, но по-прежнему улыбался.
   - Жаркий будет день, - заметил он.
   - В такую жару не уснешь, - сказал я. Вряд ли этот ребенок имеет
  кондиционер в своей каморке.
   Его улыбка стала еще шире.
   - Я пойду на Сорок вторую улицу в кино. Тридцать центов. Там
  вентиляторы.
   - А ты парень с головой.
   - Только и делаю, что думаю, - ответил он. - Может, вам пригодится
  башковитый парень, а?
   Я покачал головой.
   - Извини, дитя. Я не отдел кадров.
   - Я классно вожу машину, - сообщил он.
   Я вылез из "мерседеса".
   - Не дай бог, твой хозяин это услышит.
   - Но вы уж имейте меня в виду, ладно?
   - Конечно.
   Я вышел из гаража и зашагал к дому. Я прекрасно понимал, что у этого
  парня на уме. Такие же костюмы, как у меня, шикарная