й смотровой кушеткой, а добротным, иностранного производства, диванчиком, накрытым, для создания непринужденной обстановки, настоящим восточным ковром, вывезенным капитаном Ладыгиным из непокоренного Афганистана.
   Кастет понял, что разговор о телефонных красавицах был затеян не ради красного словца, в штанах у него что-то закопошилось, но Доктор внезапно сменил пластинку.
   - Мы с тобой после Афгана так толком и не поговорили...
   - Сам знаешь, то у тебя времени нет, то у меня. Потом все эти заморочки с Алесей, с разменом, знаешь - я ж почти год в гараже жил, пока эта сука размен подходящий искала...
   Кастета прервал дверной звонок.
   - Слесарь Чистяков по вашему приказанию явился!
   Петька в армии не служил, вовремя отремонтировав военкомовскую "Волгу" и достав дефицитные в ту пору запчасти зятю какой-то шишки из штаба округа, но любил ввернуть в разговор военные словечки, а в гараже щегольнуть своей дружбой с героями-афганцами.
   В одной руке слесаря Чистякова была подозрительно тяжелая, звенящая наполненным стеклом сумка, а за другую руку держалась молоденькая, слегка навеселе, девчонка, совсем не блядского, а слегка изумленного вида.
   - Вот, это - водка, а это - Наташа! Ее подлые друзья ушли на футбол, для тех, кто не знает - сегодня "Зенит" на "Петровском" играет, они, понимаешь, фанаты, им, понимаешь, футбол важнее этой прелестницы! Мы, может, тоже фанаты, но совсем другого спорта.
   И он сначала потряс сумкой, чтобы все насладились звуками фасованной в стеклотару водки, а потом подергал за руку Наташу, чтобы наслаждались видом прелестницы. Наташа потупилась, улыбнулась и едва не упала от Серегиного рывка к столу.
   Быстро расселись, быстро выпили по первой, потом еще быстрее - по второй.
   Водка растворила начальную неловкость, мужики заговорили громко, наперебой, петушино красуясь перед единственной дамой. Наташа