комнату, он вдруг почувствовал, что ноги неожиданно ослабли.
   Так же неожиданно ослабли и руки, и следствием этого явилось то, что мешок с пивом выскользнул из безвольно разогнувшихся пальцев и с громким стуком ударился об пол. Вздрогнув от лязга полных бутылок, Доктор беспомощно огляделся, а потом его взор возвратился к тому, что так сильно подействовало на него.
   Дыра в стене выглядела, как и раньше, но теперь в ее глубине не было видно стальной плиты, скрывавшей деньги, пистолеты и бумаги. Кусок стали толщиной около сантиметра был выпилен болгаркой, валявшейся тут же, и стоял, прислоненный к стене. Внутренность открывшегося взору Доктора сейфа была пуста.
   Доктор огляделся, словно ожидая увидеть Петьку, спрятавшегося под столом или в сталинском трехстворчатом шкафу, и тут мозг его отключился, будто от перегрузки выбило неведомые предохранители. Тело Ладыгина двигалось по комнате, перекладывало оставленный слесарем инструмент, наливало и пило водку, безвкусно заедая колбасой, делало какие-то другие движения руками и ногами, не имевшие никакой цели и смысла, а мозг в это время помалкивал, забившись в дальний закуток черепа и дрожа от страха.
   Из ступора его вывел дверной звонок.
   Петька вернулся!
   Доктор вскочил со стула, на котором, оказывается, сидел, метнулся было к двери, замер на пороге. А если это ОНИ, нашли вскрытый сейф, идут разбираться.
   Доктор заметался по комнате, снова раздался звонок, как-то зловеще, угрожающе.
   Ладыгин замер.
   Не пущу!
   Хотя, что ИМ эта дверь, вышибут в момент, надо открыть, попытаться объяснить, оправдаться... Я же не скрылся, не убежал, жду, чтобы все рассказать! Надо открыть!
   Он бросился к дверям, снова зазвенело, и он крикнул:
   - Сейчас! Сейчас! Распахнув дверь, Доктор замер, ожидая чего угодно - ножа, пули, удара...
   Но за дверью стояла всего лишь та самая уличная