тый вчетверо листок бумаги, Кастет развернул его и увидел корявую карандашную надпись, под конец карандаш сломался, оставляя на бумаге процарапанные буквы. Текст записки гласил:
   "Серега, я забрал все. Спрячу в надежном месте. Если что - вали все на меня. Встретимся. П.Ч.".
   Кастет еще раз перечитал записку, аккуратно сложил и убрал во внутренний карман куртки, для надежности застегнув его на пуговку, и задумался.
   Бумажка эта, исписанная сломанным карандашом, похоже, была важна, что-то объясняла, но он никак не мог сложить эти факты в какую-то систему, не было в нем, в Кастете, какой-то умственной черты, необходимой для такого рода работы.
   Никогда прежде Алексей Костюков не чувствовал себя обделенным природой. С равным успехом он мог убить человека или зачать нового, все это делается без участия мозга, больше того - ум в таких делах даже вреден. Чем больше думаешь в бою, тем скорее тебя убьют. Нет более верного способа отпугнуть от себя красивую деваху, как завести с ней умные разговоры.
   А вот теперь Кастет ощутил себя беспомощным... Его мускулы по-прежнему крепки, в кулаках та же сила, член стоит, как у салаги первого года службы, а он сидит на неудобной жердочке грязной дворовой скамьи и не знает, как сделать первый шаг. Нет рядом "батяни-комбата", который вызовет к себе и скажет старлею Костюкову, куда он должен пойти и что сделать.
   - Натаха, можно пойти к тебе? Мне подумать надо и позвонить кой-куда...
   Куда он будет звонить, Кастет еще не решил, но понял твердо - одному ему с этой головоломкой не справиться, ему нужен мозг, который будет за него думать, решать шарады, распутывать узлы и ставить перед ним конкретные боевые задачи, а уж он - старший лейтенант запаса и мастер спорта по боксу Костюков Алексей Михайлович - будет эти задачи решать.
   С такими вот мыслями подходил Леха Кастет к жилищу своей малолетней подружки