... она будет тебе матерью... сам ты не можешь постоять за
  себя..."
   - Нет, - ответил он. - Я не болен. Я совершенно здоров.
   - У вас какой-то странный вид, - сказала она ласково-озабоченным тоном.
   - Я совершенно здоров, - повторил он. - Просто я голоден.
   - Почему бы вам не перекусить здесь? - спросила женщина. - Вы не могли
  бы сделать ему сандвич с ветчиной, Билл? - И бармен подтвердил: да, он мог
  бы сделать сандвич с ветчиной.
   - Нет, - сказал Хейл, - мне надо идти.
   Идти. По набережной. Как можно быстрее смешаться с толпой и все время
  смотреть направо, налево и назад, то через одно плечо, то через другое.
  Нигде не было видно ни одного знакомого лица, но ему от этого не стало
  легче. Он думал, что будет в безопасности, затерявшись среди людей, но
  теперь толпа, окружавшая его, стала казаться ему густым лесом, в котором
  туземцам легко устраивать засады и разить своим отравленным оружием.
  Впереди ему ничего не было видно за человеком в летнем костюме, шедшим как
  раз перед ним, а обернувшись, он уперся взглядом в ярко-красную блузку.
  Три старые дамы проехали в открытой, запряженной лошадьми коляске;
  приятный стук копыт замер, словно унося с собой спокойствие. Вот какую
  жизнь еще ведут некоторые люди.
   Хейл пересек дорогу и ушел с набережной. Здесь было меньше народу, он
  мог шагать быстрее и уйти дальше. На террасе "Гранд-Отеля" пили коктейль,
  там был изящный тент в ложно-викторианском