уже она
  так не торопилась из-за мужчины, и не прошло и четырех минут, как, свежая,
  напудренная и сияющая, она опять поднялась на свет яркого Троицына дня, но
  Хейла уже не было. Его не было около турникета, его не было в толпе возле
  продавца; она протолкалась поближе, чтобы убедиться в этом, и оказалась
  лицом к лицу с вспотевшим торговцем, беспрерывно и с раздражением
  выкрикивавшим:
   - Как? Не хотите дать шиллинг за часы и бесплатный подарок, который
  стоит ровно в двадцать раз дороже, чем сами часы? Я не утверждаю, что часы
  стоят намного больше шиллинга, хотя они стоят столько уже из-за одного
  своего вида, ну а вместе с бесплатным подарком, стоящим в двадцать раз...
   Она вынула десятишиллинговую бумажку и получила маленький пакет и
  сдачу, думая: "Он, наверно, пошел в туалет, он вернется", - и, снова
  водворившись у турникета, развернула конвертик, в который были вложены
  часы. "Черный Мальчик, - прочла она, - заезд в четыре часа, в Брайтоне", -
  и подумала нежно и с гордостью: "Такой совет и он дал мне. Этот парень
  понимает, что к чему". Счастливая, она приготовилась терпеливо ждать его
  возвращения. Она была упорная. Где-то далеко в городе часы пробили
  половину второго.
  
  
   Малыш заплатил три пенса и прошел через турникет. Деревянной походкой
  прошагал он мимо стоявших в четыре ряда шезлонгов, где люди ждали, когда
  начнет играть оркестр. Сзади он казался моложе своих лет, в темном