едя по набережной к Хоуву, - умирал, и эта
  мысль, и эта несложная мелодрама тронули ее сердце жалостью к нему. Она
  была из народа, она плакала в кино на "Дэвиде Копперфилде", когда была под
  хмельком, с ее уст лились все старые баллады, слышанные ею от матери, и ее
  жалостливое сердце отозвалось на слово "трагедия".
   - Троюродный брат в Миддлсборо... вместо него приехал адвокат, -
  сказала она. - Как это понять?
   - Я думаю, если этот Колли Киббер не оставил завещания, то этот брат
  получит все его деньги. Его не устраивают никакие разговоры о самоубийстве
  - он, конечно, хочет получить деньги по страховому полису.
   - Он не задавал никаких вопросов.
   - Потому что в этом не было надобности. Никто не высказывал
  предположения, что Хейл покончил самоубийством.
   - А может быть, он как раз и покончил, - сказала Айда. - Что-то
  странное с ним произошло. Я хотела бы кое-что выяснить.
   - А что? Все и так ясно.
   В бар вошел человек в широких бриджах и полосатом галстуке.
   - Привет, Айда, - воскликнул он.
   - Привет, Гарри, - ответила она печально, глядя в газету.
   - Хотите выпить?
   - Я уже пью, спасибо.
   - Так проглотите это и выпейте еще.
   - Нет, я больше не хочу, спасибо, - сказала она. - Если бы я была
  там...
   - Ну и что тут было бы хорошего? - спросил мрачный человек.
   - Я могла бы задать несколько вопросов.
   - Вопросы, вопросы, - раздраженно перебил он. - Заладила - вопросы.