ина, подняв с асфальта небольшую сумку, неторопливо направился к
  правой передней дверце. Еще издали, осклабясь, крикнул:
   - Да не верти ты башкой, братила, один я тут! - приоткрыв дверцу,
  просунул голову в маленькой черной кепке: - До жэдэ вокзала забросишь?
   - Садись, - мотнул головой Родион.
   Нежданный пассажир неторопливо устроился рядом с ним, кинул сумку на
  заднее сиденье. Родион покосился на него - коротко стриженный, худое лицо со
  втянутыми щеками, скуластое и меченное некоей инакостью, одет неожиданно
  прилично: и джинсы не из дешевых, и куртка гораздо лучше, хотя и у Родиона
  не из дешевых, Ликин подарок на день рожденья...
   Машина тронулась. Чернявый шумно повел носом:
   - Благоухание. Тебе что, какая-то чмара натурой платила? - Он даже
  причмокнул: - Ой, приятный запашок...
   - Да сели тут... - сказал Родион. - Влюбленные без хаты.
   - Ага, понятно. А ты, значит, доцент, сеанец ловил?
   - Я не доцент...
   - Без разницы, - отмахнулся чернявый, закурил. - Главное, из тебя
  интеллигент маячит, что милицейская мигалка во мраке... От безденежья
  подался в кучера, а?
   - Да вообще-то... - сказал Родион нейтральным тоном. - А вы, значит,
  оттуда?
   - А как ты угадал, доцент? - деланно удивился чернявый. - Ты не бойся, не
  буду я тебя резать и грабить, не тот ты карасик, а если присмотреться, и
  вовсе не карасик...
   - За что чалился? - спросил Родион.
   - Ого, какие ты слова выучил... За скверные спортивные