онностью удержала, потом
  позвонила к себе на фирму, приехали какие-то ребятки, которых Родион так и
  не видел, слышал только, как они, вежливо поговорив с Ликой на площадке,
  позвонили к соседу. С тех пор сосед стал шелковым - но Родиону такой финал
  лишь прибавил тягостных переживаний. Еще раз в его бытие ворвалась новая,
  незнакомая и непонятная жизнь, от которой невозможно было скрыться...
   Захлопнув за собой дверь, он постоял, прислушиваясь. Громко работал
  телевизор, на фоне лающей иностранной речи гундосил переводчик - значит,
  опять видак... Вздохнув, он снял кроссовки, повесил куртку на вешалку и
  направился в дочкину комнату.
   Она и головы не повернула на звук распахнувшейся двери - развалившись на
  диване, зачарованно созерцала, как Майкл Дуглас, выставив перед собой
  громадный пистолет, с ошалевшим взглядом мечется по каким-то пустым
  коридорам. Ага, "Основной инстинкт", узнал он вскоре. Черт, но там же
  похабных сцен выше крыши...
   - Добрый вечер, Зайка, - сказал он напряженно.
   Зоя нажала кнопочку на дистанционке, заставив изображение замереть,
  взглянула на него не то чтобы враждебно или досадливо - просто-напросто без
  малейших эмоций. И это было больно. "Мы ее теряем, мы ее теряем!" - обожают
  орать киношные американские врачи. Именно так и обстоит. Он уже не
  подозревал - знал, что безвозвратно теряет дочку, она остается послушной и
  благонравной, но отдаляется все дальше, становится неизмеримо чужой,