Сурмину родной муж
  возит, и вполне счастлив...
   Он прекрасно понимал, что это неминуемо стало бы для него очередным
  унижением - еще похуже, чем ходить с ней в гости к ее сослуживцам и знакомым
  из того же круга. Мало того, что "ейный муж", так еще и "ейный шофер". Опять
  будут при нем говорить с ней о вещах, которых он просто-напросто не
  понимает, глядя на него, как на мебель, теперь уже с полным на то
  основанием, а то что она якобы будет у него на глазах - чистейшей воды
  фикция. Даже отдалится, вне всяких сомнений. Сейчас еще можно зайти к ней и
  офис с видом если не равного, то, по крайней мере, имеющего кое-какие права,
  но шоферское место забросит его в ту самую комнатку, где в ожидании боссов
  сидят водители фирмы, предупредительными улыбками встречающие каждого
  вошедшего, даже ту соплюшку, секретаршу Колыванова, а соплюшка, задрав
  носик, отдает им распоряжения, глядя даже не поверх голов - сквозь них.
  Видел пару раз, увольте и избавьте...
   - Ну, надумал? - спросила Лика.
   - Не пойдет, - сказал он решительно.
   - Ро-одик... - протянула она, томно полузакрыв глаза.
   - Не пойдет. Не гожусь я в шестерки.
   - А что будешь делать, когда завод окончательно закроют?
   - Когда закроют, тогда и буду думать, - сказал он почти грубо. - Пойду
  стоянку караулить, звали уже...
   - А это не означает - в шестерки?
   - Это означает - в сторожа. Разные вещи.
   - Ну ладно, - сказала она неожиданно покладисто. - Я, конечно, к тебе