ал, чувствуя, как плоть
  становится вялой, теперь уже бесповоротно, опадает, позорно съеживается,
  липкая, до брезгливости липкая и бессильная...
   Лика сначала ничего не поняла, потом попыталась помочь беде - но все, что
  в старые времена сделало бы из него супермена, теперь не действовало.
  Какое-то время они лежали рядом без слова, без движения. В конце концов она
  встала, накинула его рубашку, собрала в охапку свою одежду и направилась к
  двери. Уже взявшись за ручку, обернулась, они встретились взглядом.
   - М-да, - сказала Лика столь старательно пытаясь остаться беспечной и
  всепонимающей, что это само по себе делало ее слова невыносимой издевкой. -
  Диван вытри, не забудь.
   И вышла. Родион скрипнул зубами, валяясь лицом вниз, голый, как Адам в
  первый день сотворения. От презрения к самому себе сводило скулы. Такого меж
  ними еще не случалось. Раньше, пусть с грехом пополам, всегда как-то
  обходилось, если она и. оставалась недовольной, не пожаловалась ни разу.
   Дверь открылась вновь, он повернул голову, торопливо закутался покрывалом
  - показалось отчего-то, что это Зоя. Но это Лика вернулась, уже в своем
  любимом халатике, черном с золотыми драконами. Тщательно притворив за собой
  дверь, подошла к дивану и негромко сказала:
   - Родик, то-то я начала замечать... Может тебе к доктору сходить? Есть
  замечательный врач, чудеса делает...
   - Иди ты на хер! - взревел он, уже не в силах сдержаться. Все горести
  последних лет были вложены в этот