ом сказал кавалер. - Раз пошла такая
  пьянка... Шеф, долгострой на пристани знаешь? Вот и лети туда, как крылатая
  ракета... - он опустил стекло и кинул наружу пустую бутылку.
   Она звонко разлетелась на асфальте в крошево, и Родион побыстрее рванул
  машину, пока кто-нибудь не появился. В ящичек тем временем упала еще одна
  мятая полусотенная, а ломающийся басок, рисуясь, возгласил:
   - Лети, как Бэтман, с ветерком! Музыку давай, нынче я гуляю, пра-азвенел
  звонок...
   Юлька хихикала, словно ее щекотали, возня прекратилась, они там стали
  откупоривать очередную бутылку. Родион, успевший изучить нехитрые вкусы
  клиентуры, сунул кассету в щель, и из динамиков рванулся бодро-разболтанный
  голос Новикова:
   - Шансоньетка - заведенная юла!
   Шансоньетка... Не до углей, не дотла
   Выгорает до окурочка, дурочка...
   Он и сам любил Новикова, так что выкрутил громкость чуть ли не на
  максимум, улица Маркса, как всегда в эту пору, уже была почти пустынной,
  машина летела в крайнем левом ряду, за спиной шумно возились и целовались
  взасос - и Родион с горечью осознал, что отвращение к себе, что печально,
  уже стало привычным, устоявшимся.
   - Куда теперь? - спросил он, сворачивая к известному всему Шантарску
  долгострою, похожему на кукурузный початок зданию, вот уже лет шесть с
  завидной регулярностью менявшему то хозяев, то подрядчиков, да так и
  оставшемуся недоделанным. Месяц назад в свою родную Поднебесную убрались
  китайские строители,