ена отрочества, когда замышлялась очередная каверза, безобидная и
  неособенно, основанная на идеальном сходстве.
   Павел наклонился еще ближе:
   - Знаешь, я ведь все-таки не скотина бесчувственная. И братьев у меня
  ровненько один - при полном, что характерно, отсутствии сестер. Ну их к
  ляду, все эти высокие слова, но мне и в самом деле в падлу смотреть, как
  родной брат, мало того, вылитый я. собирается жить на сотню баксов... Тут
  надо что-то делать, херр Питер. Вот только что? Выгрести из кармана пачку
  мятых баксов, сколько в жменю влезет? Пошлости... Во-первых, веришь ты или
  нет, не найдется у меня ни свободных, ни лишних денег. Во-вторых, уж прости,
  за десять лет бизнесменского бытия выработались свои стереотипы и рефлексы.
  И были б деньги, не дал бы. Не оттого, что черств душой, а оттого, что мне
  поперек души давать деньги просто так. Даже родному брату, кро-винушке.
  Привык я за десять лет, что деньги за-ра-ба-ты-ва-ют. Все вокруг меня и я
  сам. А с другими как-то не общаемся... Короче, в полнейшем соответствии с
  известным изречением не дам я тебе рыбки, а дам я тебе удочку. Заработать
  дам. Хочешь?
   - Ежели только не киллерством.
   - Да какой из тебя киллер? - хмыкнул Павел. - Киллера - оне совсем
  другие... И уж не стал бы я родного брата... а если уж с тем самым здоровым
  цинизмом, то не стал бы ждать, когда выйдет в отставку бедный братец. Вон
  Митьку возьми - молод и жаден до благ, он, как в анекдоте, даже