старательно синхронизируя
  движения. Молоды были и безжалостны, шутили сплошь и рядом жестоко, чуть в
  психушку не отвезли Пашиного однокурсника...
   Человек, шагнувший навстречу Петру с протянутой для крепкого рукопожатия
  рукой, отличался только одеждой - не офицерская форма, а широкие
  тренировочные брюки и просторная домашняя рубашка. Но всем остальном они
  были неотличимы, словно отражение в зеркале: рост, комплекция, черты лица.
  цвет глаз, даже прически почти копируют друг друга. Две горошинки из одного
  стручка.
   И не было во всем этом, конечно же, ни мистики, ни шаловливой игры
  случая. Были братья-близнецы, только-то и всего. А отличие исключительно в
  том, что выбрали в жизни разные дорожки, но и в этом, если подумать, нет ни
  капли удивительного. Братья-близнецы Петр и Павел, названные так папашею
  вовсе не в честь первых учеников Христа, - родитель, как и подобает
  провинциальному интеллигенту пятидесятых, от религии был дальше, чем Юпитер
  от Земли. А первенцев нарек в честь города Петропавловска, где, как легко
  догадаться, они и появились на свет, устроив родителям нешуточный сюрприз: в
  те патриархальные времена еще не было хитрой медицинской техники, способной
  предсказать заранее, что в утробе молодой мамы не один, а целых двое. Разве
  что бабка с позиции немалого жизненного опыта что-то такое предчувствовала и
  даже вроде бы вяло предсказывала вслух.
   - Здорово, Паша, - сказал Петр, крепко тряхнув протянутую руку.