завладел пистолетом раздатчика, хотя того и страховали охранники. Ну, а нож
  отбирать бессмысленно, что ты с ним в данной ситуации будешь делать?
   Фриц сноровисто пластал буханки на четвертушки, а колбасу резал на
  глазок, сохраняя лишь минимум справедливости. Впрочем, у него и четвертушки
  получались безнадежно далекими от симметрии. Кто-то, как всегда, уныло
  ворчал, зная, что ничего этим не изменит, а Фриц, опять-таки, как всегда,
  столь же рутинно отругивался:
   - Я вам, бля, не ювелир, нехер изощряться тут...
   - Ну ты уж вовсе обнаглел! - возмутился Синий, получивший особенно куцый
  колбасный обрубок.
   - Я что, себе экономлю? - лениво фыркнул Фриц.- Меньше сожрешь, товарищам
  больше достанется. Солидарность у тебя где?
   Синий сквозь зубы и в рифму коротко объяснил, где в данном случае
  находится эта самая пресловутая солидарность, но больше спорить не стал -
  все равно бесполезно. Отошел развинченной походочкой, сел под кедром и
  брезгливо принялся обдирать кожицу со своего обрубка. В этом весь обед и
  заключался - четвертушка буханки и кусок скользкой, синюшно-бледной ливерной
  колбасы. Не просто обед, а еще и ежедневная лотерея - благодаря Фрицеву
  раздолбайству. Поневоле это превращалось в событие, каковыми здешняя жизнь
  была чертовски бедна: кусок побольше - нешуточный повод порадоваться, кусок
  поменьше - соответственно, повод для грусти. Классический лагерный набор
  впечатлений. Согласно апологетам жанра.
   Когда все три бригады