ругом - в желании Кремля во что бы то ни стало сохранить мир.
   Именно это желание Сталина выиграть время учитывалось Гитлером в его
  игре. Именно на нем основывал он свою уверенность в том, что попытки
  России прижать Германию к стенке во время переговоров являются только
  блефом, тактическим приемом. Стратегией же Кремля была ставка на мир.
   Эта уверенность основывалась не только на понимании, что Сталину нужен
  мир по целому ряду причин - в том числе для развития индустриальной мощи,
  для перевооружения армии, которое, Гитлер знал, уже началось.
   Учитывал он и то, что если бы Советский Союз хотел напасть на Германию,
  то сделал бы это уже вчера или сегодня, пока часть немецких сил
  сконцентрирована на Западе.
   Гальдер на одном из совещаний даже позволил себе неумное замечание,
  что, начни сейчас Красная Армия наступление на Германию, она дошла бы до
  Берлина, прежде чем вермахт смог бы организовать серьезное сопротивление.
   Слова Гальдера о военных возможностях России больно ранили тщеславие
  Гитлера, но в то же время успокаивали, поскольку заподозрить Сталина в
  желании напасть на Германию было невозможно. Поэтому, полагал Гитлер,
  главное сейчас заключалось в том, чтобы убедить Россию в готовности
  Германии развивать и укреплять мирные с ней отношения. В этом случае ничто
  не помешает Германии использовать последующие полгода для всесторонней
  подготовки удара на Восток.
   Однако факты оставались