адмиралах, рядом с которыми
  он в обычное время не мог бы представить себя даже мысленно.
   Звягинцев говорил о том, что совсем недавно испытал сам, о чем столько
  раз было уже переговорено с друзьями, - о том, что финны, создав предполье
  перед главной полосой обороны и при отходе разрушив за собой все мосты и
  дороги и ведя бои на промежуточных рубежах, обеспечили себе тем самым
  возможность более упорного сопротивления. Преодолеть их сопротивление в
  короткие сроки можно было, только имея полноценное и правильно
  распределенное техническое обеспечение...
   - ...А у нас его не было, не было! - со страстью и горечью произносил
  Звягинцев. - Каждый метр преодоленного пути, каждую заколоченную под
  снайперским огнем противника сваю, каждый пролет наведенного моста нам
  приходилось оплачивать большой кровью... Мы не жалуемся, нет, - еще более
  волнуясь, продолжал Звягинцев, - мы знаем, что война - это и кровь и
  лишения. Но если бы мы имели достаточно инженерной техники, имели бы
  по-настоящему подвижные саперные части, тогда...
   И в этот момент Звягинцева прервал Сталин. Звягинцев не видел Сталина и
  не догадался, что тот хочет что-то сказать. Поэтому, несмотря на то что
  весь зал видел, как Сталин подошел к дальнему торцу стола президиума, чуть
  выступив на авансцену, и плавным движением приподнял перед собой руку с
  зажатой в кулаке трубкой, как делал тогда, когда хотел обратиться к
  оратору, - Звягинцев