Последним на совещании выступил Сталин.
  
  
   ...И вот теперь, сидя в номере, куда его так неожиданно перевели и
  который фактически был ему уже не нужен, слушая настойчивые вопросы своего
  сослуживца по штабу округа, полковника Королева, Звягинцев снова и снова
  пытался восстановить в своей памяти то, что сказал Сталин, - не ту
  реплику, нет, а всю речь.
   Он не записывал ее, как это делали все соседи по ряду. Сам факт, что
  он, Звягинцев, непосредственно слушает Сталина, захватил его целиком. Он
  только слушал и смотрел на Сталина, стараясь не пропустить не только ни
  одного его слова, но запомнить все: облик, движение руки, манеру
  говорить...
   Но было и нечто другое, что мешало Звягинцеву записывать речь.
   Дело заключалось в том, что уже после первых произнесенных Сталиным
  фраз - и чем дальше, тем больше, сильнее - Звягинцев ощутил, что за всем
  тем, что Сталин произносил вслух, скрывалась какая-то главная, еще не
  высказанная мысль, какой-то скрытый подтекст.
   Звягинцев понял его не сразу.
   Сталин говорил о том, что еще предстоит сделать для улучшения боевой
  подготовки командного, особенно младшего, состава армии, о дисциплине,
  политической работе, об усилении минометного вооружения, о взаимодействии
  родов войск, о том, что культ традиций и опыта гражданской войны помешал
  нашему командному составу быстро перестроиться на новый лад, перейти на
  рельсы современной войны, и многое другое,