душам? Неужели каждый раз, когда я осмелюсь выйти за
  пределы субординации и рассуждать о делах, "не положенных" мне по чину, он
  всегда будет превращаться вот в такого бурбона-службиста?.. А ведь я о
  многом хотел поговорить с ним. Хотел спросить, считает ли он в свете того,
  что сегодня сказал Сталин, достаточными наши укрепления на севере? И не
  собирается ли командование придвинуть поближе к границе полевые части? И
  можно ли надеяться, что в войска скоро поступят новые танки, эти "Т-34",
  опытные экземпляры которых, оснащенные замечательным вооружением и
  превосходной броней, мне однажды удалось видеть в частях?"
   ...Теперь, после речи Сталина, судя по всему убежденного в
  неотвратимости грядущей войны, в мыслях Звягинцева роились десятки
  вопросов, в том числе и такие, которые раньше не приходили ему в голову.
  Он смотрел на все еще кипящего от негодования Королева и думал: "Ну
  хорошо. Ты старый, опытный военный. А много ли таких осталось в частях
  округа? Ведь кому-кому, а тебе-то хорошо известно, что по известным нам
  причинам почти две трети командиров дивизий и полков - это новые, не
  больше года работающие люди. Правда, они приобрели опыт финской войны. Но
  достаточно ли этого опыта для той, грядущей?.."
   Звягинцев мысленно усмехнулся, представив себе, как реагировал бы
  Королев на подобные мысли, если бы они были высказаны вслух.
   А Королев в то же самое время, постепенно овладевая