му же мысль о том, что он, Риббентроп, играет
  столь значительную роль в истории, тешила его тщеславие. А то, что
  происходило сейчас, Риббентроп не сомневался, будет принадлежать истории.
  Как и все то, что произойдет впоследствии.
   Бывший торговец шампанскими винами страдал смешанным комплексом величия
  и неполноценности. Его тогда еще никому не видимая звезда стала восходить
  в 1933 году. Однажды вечером двое людей, стараясь быть незамеченными,
  выскользнули из резиденции президента Германской республики. Они не
  пожелали воспользоваться служебной машиной и вскочили в первое попавшееся
  такси. Дали шоферу адрес - захолустное берлинское предместье, квартира
  некоего господина Риббентропа.
   Ни один из них - а это были государственный секретарь Мейснер и сын
  президента Гинденбурга Оскар - не знал, как выглядит этот никому не
  известный нацист. Они слышали, что он был приятелем фон Папена, с которым,
  кажется, познакомился еще во время мировой войны на турецком фронте, и
  только.
   Им вообще было наплевать на какого-то Риббентропа. У них была гораздо
  более значительная цель - встретиться с другим человеком, по имени Адольф
  Гитлер, чья партия одержала победу на последних выборах в рейхстаг, с
  вождем этой партии, с тем, о ком Гинденбург сказал, что, пока жив, не
  допустит, чтобы какой-то бывший ефрейтор занял кресло немецких канцлеров.
   Дверь им открыл человек со смазливым лицом парижского бульвардье